Возвращение в Эльдорадо. Фантастическая повесть - Леонид Кузнецов

Полгода Логов с Гербергом торчали на гигантской станции-верфи «Омега-2», где на специальных стапелях находился «Прорыв». За это время они досконально изучили весь корабль, и все его системы, перезнакомились почти со всеми строителями и наладчиками, и, чуть было, не связали себя узами Гименея с двумя симпатичными практикантками Космического биологического института. Но, понимая, что в таком полёте всё может случиться, отложили это торжественное событие до возвращения. По причине своих постоянных полётов в Космосе, они не находили времени для женитьбы, и, в свои относительно зрелые годы, ходили холостяками. И лишь такой длительный перерыв между полётами предоставлял возможность создания семьи…

И ещё… Многих учёных и инженеров, занятых проблемой освоения подпространственных полётов, настораживал факт невозвращения двух автоматических кораблей, ушедших ещё где-то в самом начале освоения. Ушли – и как в воду канули. Дальнейшие успешные полёты несколько уменьшили обеспокоенность, но случившаяся катастрофа заставила опять припомнить те невозвращения.

Однако нетерпеливое человечество рвалось к звёздам, чтобы осваивать бесконечные просторы Вселенной. «Прорыв» давно был готов к полёту и проверен по всем параметрам. Экипаж томился в ожидании старта. Изучение причин катастрофы корабля с мартышками свелось к тому, что были сделаны следующие выводы: автоматика верно рассчитала точку выхода, и лишь по невероятнейшему совпадению, грузовой корабль оказался в точке выхода, что и привело к взрыву. Поэтому маршрут «Прорыва» несколько изменили. Он должен был стартовать и лететь до точки входа в подпространство перпендикулярно к плоскости эклиптики, вдали от всех межпланетных трасс кораблей. Точка выхода планировалась, как бы на другой стороне, относительно Солнца. Сразу же в информационных выпусках появилось название маршрута: «Большой прыжок «Прорыва», что не очень нравилось Гербергу. Логов остался к этому равнодушен.

Наконец «Прорыв» стартовал, благополучно дошёл до расчётной точки входа и, отправив последнее приветствие человечеству, исчез со всех следящих за ним систем.

В ожидаемой точке выхода он так и не появился. Ни через час, ни через сутки, никогда…

3

Мелодия внутренней связи разбудила Логова. Позёвывая, он протянул руку к компу и включил его. На экране появилось усталое лицо Герберга.

– Алексей, приходи в центральный, – оказал он.

Логов кивнул головой, и выключил комп. Вспомнил вдруг приснившийся сон, из которого его вырвала мелодия вызова. Сон странный и непонятный: какие-то толпы людей, всадники, размахивающие блестящими мечами, окровавленное лицо со светлой бородой и синими глазами…

«К чему бы это? – думал Логов, вытирая лицо гигиеническим полотенцем и вдыхая лёгкий аромат, исходивший от него. – Лицо в крови… Знакомое, кстати, лицо. Но борода? Чьё лицо? Где-то такое видел… Герберга, что ли?»

Он причесался и вышел из своей комнаты. До двери центрального отсека управления было несколько шагов. Войдя туда, Логов увидел Герберга, сидящего в своём кресле перед пультом и слушавшего сообщение Умаш.

– …полоса, шириной 500 километров. Охватывались только материки и острова. Величина полученного разрешения 10 метров. Всё, – закончила докладывать машина.

Логов подошёл к пульту и сел в своё кресло.

– Я же просил доукомплектовать «Прорыв» всем необходимым, как обычного планетарного разведчика, – раздражённо сказал Герберг, не поворачивая голову. – Не дали. «Да зачем вам это? Вы же не будете высаживаться на планеты. Вам это всё ни к чему». Теперь вот, пожалуйста, даже чёткого изображения получить не можем, – Герберг откинулся на спинку кресла, шумно вздохнул. – Чёрт бы их всех побрал!

– Не злись, – сказал Логов. – Это я отчасти виноват… Мы же, на самом деле, никуда не высаживались. Зачем брать лишний груз?

– Вот, вот, – саркастически усмехнулся Герберг. – «Лишнего не брать…» А сейчас что делать? Нужна информация, но не хватает мощности приборов наблюдения.

– Подлетим поближе, разглядим.

– За пять минут до того, как сгорим?

– Да успокойся, ты, – вдруг разозлился Логов, и сердито посмотрел на Герберга. – Я командир, и сам комплектовал оборудование. На планеты мы высаживаться не собирались? Программа была простая: сутки полёта и опять стыковка с космостанцией. Лишний груз был ни к чему.

Герберг обиженно замолчал, нахохлившись в кресле. Светлые волосы торчали в разные стороны.

«А глаза-то синие», – вдруг заметил Логов и сказал, улыбаясь:

– Во сне тебя видел сегодня.

– Во сне? – не понял Герберг.

– Да. Только борода у тебя вот досюда, – Логов провел ребром ладони по груди, – и вся в крови. Люди какие-то бегали…

– Ну и что?

– Ничего… Это так, к слову. Говори, зачем я тебе понадобился?

– Хочу кое-что показать, – оживился Герберг.

Логову нравилась его способность быстро успокаиваться. Второй пилот приказал Умаш:

– Дай изображения за номерами 2248, 2267 и 2294. Переход на каждый номер по моей команде.

– Изображение номер 2248, – сказала машина, и на вспомогательном экране появился участок земной поверхности. Можно было разглядеть зелёные пятна лесов, квадраты полей, извилистые нитки рек. Возле одной, самой широкой реки, проглядывалось тёмное, неправильное пятно.

– Город? – спросил Логов.

– Город, – кивнул головой Герберг и громко сказал: – Умаш, дай предельное увеличение пятна у реки.

– Даю увеличение, – откликнулась машина, и изображение на экране сменилось другим: пятно разбилось на тёмные точки и волнистые линии.

– Как ты думаешь, что это за кольцо? – Герберг обвёл пальцем светлое неровное кольцо вокруг города. В некоторых местах на кольце были заметные утолщения.

– Не знаю. Наверное, улица в виде кольца, – неуверенно произнёс Логов, всматриваясь в изображение.

– Нет, – сказал Герберг. – Это крепостная стена. Умаш не смогла это изображение идентифицировать, потому что у неё в памяти нет данных о крепостных стенах.

– Крепостная стена?

– Да. Идём дальше. Умаш, покажи изображение номер 2267.

– Даю изображение номер 2267.

На экране появилась новая картинка: что-то похожее на морской залив. На воде сверкали солнечные блики. Береговая кромка в одном месте пересекалась расплывчатыми тёмными полосами.

– Ну, и?.. – поинтересовался Логов.

– Это дым. А вот здесь, видишь, пламя, – показал Герберг на красноватые пятнышки среди чёрных полос. – Это ещё один город или городок на побережье Северной Африки. Надеюсь, ты понял, что горит?

– Не пойму, к чему ты клонишь? – пожал плечами Логов.

– Я хочу, чтобы ты сам сообразил – какая Земля перед нами, – Герберг пристально посмотрел в глаза командира.

– Наша с тобой Земля, какая же ещё, – усмехнулся Логов.

– Умаш, покажи изображение номер 2294.

– Даю изображение номер 2294, – отозвалась машина.

– Пожар в сибирской тайге, – сказал Герберг. На экране зеленело безбрежное пространство, но в одном месте чернело безобразное пятно, и клубился густой белый дым.

– В наше время ты часто слышал о лесных пожарах? – спросил Герберг.

– Не помню. Вроде бы нет. Не часто.

– Их вовремя предупреждали и быстро тушили, если они возникали. Ну, а города у нас когда-нибудь горели?

– Ты думаешь, что это не Земля?

– Нет, я так не думаю. Мне кажется, что мы попали в далёкое прошлое. Но какое, об этом узнаем только на самой Земле.

4

Расчётной точки выхода из подпространства у «Прорыва» не было. Конкретное задание дали предельно простое: войти, пробыть определённое время, выйти, осмотреться, снова войти и сразу же выйти в точке выхода. Первую часть программы «Прорыв» выполнил. Удалившись на 40 астрономических единиц от плоскости эклиптики, он вошёл в рабочий режим, для проникновения в подпространство. Предполагались неприятные ощущения при входе и выходе из подпространства, судя по записям бурных реакций обезьян и других животных в первых автоматических полётах. Однако ничего особенного ни Логов, ни Герберг не ощутили, кроме лёгкого головокружения. На обзорных экранах исчезли звёзды, появилась какая-то серая пелена, которая мерцала всё время, пока корабль находился в подпространстве.

Логов и Герберг в эти минуты не могли переброситься и парой слов о своих впечатлениях: слишком были заняты работой, которая заключалась в непрерывном подключении различных датчиков и анализаторов. Правда, это делала и Умаш, но такое дублирование предполагалось самой программой полёта на возможный случай выхода из рабочего состояния либо экипажа, либо Управляющей машины.

Через час, серая мерцающая пелена пропала со всех обзорных экранов, а её заменила непроницаемая чернота с редкими светлыми туманными пятнышками.